Следить за вожаком и за тем, в каком повиновении он дер­жит все стадо, было очень интересно, но мне хотелось еще по­наблюдать за самками и их малышами. Детеныши по внешнему виду почти не походили на своих родителей: взрослые обезьяны были серовато-бурой окраски, а малыши почти черные. Самых маленьких, вероятно недавно родившихся, матери носили на груди. Вот одна из четвероногих матерей со своим детенышем до­верчиво приближается к нам — вернее, конечно, к Марфе Сер­геевне — и, остановившись возле нее, поднимает вверх морду, заглядывает Марфе Сергеевне прямо в глаза. ...

А вот и сам вожак, старый самец Мурей. Он не торопясь шел по дорожке, мимоходом подбирая орехи. Все прочие обезь­яны сейчас же отходили в сторону, и ни одна не попыталась взять то, на что обратил свое внимание вожак. Мурей был значительно крупнее остальных обезьян и по-своему очень красив: вся шея и голова его обросли серебристо- серой гривой-мантией. Я прямо залюбовался внушительным видом и осанкой этого обезьяньего вожака. А как трепетали пе­ред ним все остальные! Ему достаточно было только взглянуть на какую-нибудь из обезьян, как та принимала самый подобо­страстный вид и, присе...

После «знакомства» с Розой, Георгии Иванович повел меня к павианам. — Это очень занятные обезьяны, — сказал он мне. — Толь­ко за ними надо как следует понаблюдать. Если не боитесь, посидите денек у них в вольере. Ручаюсь, что не пожалеете. Я охотно согласился на такое заманчивое предложение. Мы подошли к высокой каменной изгороди, окружающей вольеру павианов. У дверей нас встретила пожилая женщина в белом халате и в белой косыночке — инструктор по уходу за павианами. — Вот, Марфа Сергеевна, привел вам гостя, — сказал Георгии Иванович. — Хочет денек провести с вашими ...

Постояв немного возле вольеры с макаками, мы направи­лись дальше, к небольшому белому зданию. — Здесь у нас шимпанзе Роза, — сказал Георгии Ивано­вич, вводя меня внутрь помещения. — К сожалению, это пока единственный представитель человекообразных. Скоро выстроим для них специальное по­мещение, тогда еще привезем. Мы вошли в комнату, часть которой занимала большая клетка. Но я даже не успел рассмотреть ее обитательницу. Едва только мы переступили порог, как крупная черная обезьяна выскочила из дальне­го угла, бросилась к решетке вольеры и с дикими воплями заметалась по все...

Распрощавшись с последним уголком заповед­ника — тисо-самшитовой рощей, я решил съездить в Сухуми, в питомник обезьян. Сухуми—это город-сад, или, вернее, город-парк. На ули­цах круглый год зеленеют пальмы, все лето цветут олеандры, а тротуары окаймляют газоны и клумбы. Город раскинулся по предгорью. Внизу плещется море. Забыв о том, что уже глубокая осень, конец октября, я вы­шел утром из гостиницы одетый в летний костюм и направил­ся через весь городок к зеленой горе, на которой еще издали виднелось красивое белое здание Медико-биологической стан­ции. При станц...

В южном отделе заповедника есть еще один интереснейший уголок — это тисо-самшитовая роща. Находится она возле при­морского городка Хосты. Заканчивая свое знакомство с заповедником, я решил побы­вать и там. На автобусе я доехал до Хосты, а оттуда, расспросив дорогу, пошел вдоль берега горной речки. Прошел около полутора километров, и вот передо мной белая каменная изгородь, ворота, а за ними уже начинается за­поведная роща. Признаюсь, шел я туда без всякого воодушевления. Я пред­ставлял себе эту рощу чем-то вроде курортного приморского парка, с расчищенными, усыпанными песк...

Северная часть заповедника отделена от южной Главным Кавказским хребтом. В конце октября переправиться через него довольно трудно. Все переходы завалены снегом, и, когда он еще не слежался, бывают частые обвалы. Поэтому мне пришлось снова вернуться в Майкоп, сесть на поезд и, обогнув хребет с севера, заехать в южный отдел заповедника со стороны Черного моря. На другой день пути я вышел из вагона в приморском го­родке Адлере, пересел в автобус и через три часа был в Крас­ной Поляне. Там находится управление южного отдела запо­ведника. Красная Поляна, так же как и Гузерипль, располож...

На следующий день я проснулся очень рано. Одевшись, я вышел на крыльцо и сел на ступеньку. Солнце еще не поднялось из-за гор, и по ним, цепляясь за верхушки леса, ползли сизые клочья тумана. Но небо было ясным, безоблачным и обещало погожий день. У крыльца в палисаднике цвело много цветов. Тут же на по­ляне стояло несколько ульев. Я смотрел, как из них вылетали первые пчелы. Они расправляли крылышки после ночи и потом быстро летели куда-то вдаль. А некоторые подлетали к ближайшим цветам и забирались в их чашечки, еще влажные от ночной росы. Все кругом меня дышало теплом. Деревья возле дома...

Отдохнув денек после путешествия на гору Абаго, я решил поехать осмотреть питомник зубров, или, как его здесь назы­вают, зубропарк.Зубры — эти огромные дикие быки — еще совсем недавно, в дореволюционные годы, водились в небольшом количестве в Кавказских горных лесах и в Беловежской пуще. Во всех про­чих лесных местах Европы зубры давно уже истреблены чело­веком.В Беловежской пуще и на Кавказе эти редчайшие животные уцелели потому, что охота на них для местного населения бы­ла строго запрещена. Охотиться на зубров, да и на других диких животных, здесь могли только царь и высшая знать. Обширные ...

От места ловли до дома было недалеко. Мы направились вдоль реки. Наконец показалась база туристов. От нее до нашего дома не более километра. Неожиданный всплеск воды и какой-то странный шум не­вольно привлекли наше внимание. Мы взглянули через кусты — и замерли... Большой темно-бурый медведь переправлялся через речку на нашу сторону. Он осторожно перелезал по бревнам, остав­шимся после лесосплава. Огромный зверь легко перепрыгнул с последнего бревна на берег и на минуту скрылся в прибрежных кустах. Послышался хруст веток, и вот, не далее тридцати — сорока шагов от нас, звер...

Наконец-то я дождался этого счастливого времени! Больше не нужно было, задыхаясь, карабкаться вверх. Наоборот, те­перь ноги сами бежали вниз, и все время приходилось упирать­ся палкой, чтобы не разбежаться и не покатиться под гору. Спуск с вершины Абаго занял всего каких-нибудь двадцать минут. А на восхождение я потратил больше двух часов. Если так пойдет и дальше, через два — три часа мы будем уже дома. Но я в этом очень ошибся. Так легко было спускаться только первые три — четыре километра, а потом икры ног и связки в коленях устали от непрерывного напряжения и начали бол...

Мы вышли из леса на поляну. Я взглянул на горы — и не узнал их. Снежные вершины розовели на синем утреннем небе. Солнце еще не встало. Но вот засверкал, словно зажегся, самый высокий пик. Следом за ним стали вспыхивать и другие вер­шины. Значит, там, наверху, уже показалось солнце. А ниже, где горы были покрыты лесом, пока еще стлался сизый ночной туман. Он медленно поднимался вверх, становился все прозрач­нее и наконец совсем расплылся, открыв яркий, умытый росою убор осенней листвы. Но любоваться этой картиной нам было некогда. Приходи­лось спешить, чтобы успеть взобраться ...

Барак устроен наблюдателями заповедника для ночевок я укрытия в ненастную погоду. Это небольшое строение без окон, сколоченное из досок, с земляным полом. Вместо печки для отопления и приготовления пищи в бараке прямо на земле раз­водят костер. А дым выходит в специальное отверстие вверху в виде слухового оконца. С величайшим наслаждением я наконец-то сбросил с себя заплечный мешок, снял ватную куртку и растянулся на земле около барака. Но Альберт, видимо, не чувствовал усталости после такого подъема. Он как ни в чем не бывало взял топор и пошел в лес заготовить топливо на ночь. Когда мы р...

«Куда же мне двигаться дальше?» Этот вопрос оказалось не так легко решить. Недавно выпал снег, он укрыл все высо­когорье. Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на вершину горы Абаго, которая своей безлесной шапкой возвы­шается над более низкими, покрытыми лесом горами. Начальник северного отдела Василии Михайлович предла­гал мне на следующий день поехать верхом на пастбище Аба­го. Это — возвышенное горное плато высотой около двух тысяч метров. — А увижу я там кого-нибудь из животных? — спросил я. Василий Михайлович покачал головой: &mda...

Много самых различных мест объехал я за всю свою жизнь, а вот на Кавказ впервые попал толь­ко в 1954 году. В октябре я поехал в Кавказский заповедник. Управление заповедника находится в Майкопе. Это чудес­ный городок: белые домики с зелеными ставнями; возле каждого домика сад. Улицы прямые, широкие, все сплошь обсажены деревьями. Когда я приехал, было тепло совсем по-летнему, но листва на деревьях уже начала вянуть. Желтые листья висели на кон­цах ветвей, падали на тротуары, на мостовую. Ярко светило солнце, и от золотой листвы весь городок казался еще светлее и наряднее. Но как ни...

Иван Галактионович пошел на отмель рыть червей и при­бежал оттуда запыхавшись. Почти у самого дома он заметил целый выводок диких гагачат без матки. Мы решили попробо­вать их поймать и подпустить к нашим. Иван Галактионович, Николаи и я сели в бот и отправи­лись на охоту. Действительно, тут же за мысом плавали возле берега четыре диких гагачонка примерно такого же возраста, как наши. Пока мы подъезжали, гагачата как будто не обращали на нас никакого внимания. Они полоскались у берега, кормились в зарослях водорослей. Это доказывало, что, по крайней мере, в раннем возрасте сами птен...

С гагачатами возились в основном Рая и Наташа. Коля принялся организовывать биологическую лабораторию, а мы с Иваном Галактионовичем занялись сбором материалов для му­зея. В первую очередь нужно было поскорее убить на чучела несколько гагунов, а то они, сбившись в стайки, почти все уже шли от берегов в открытое море менять перо. У островов оста­лись только отдельные птицы.Конечно, легче всего добывать гагуна в заповеднике, но мы не хотели выстрелами пугать их здесь. Пусть у нас в заповед­нике они чувствуют себя в полной безопасности и совсем небоятся человека. Поэтому мы с Иваном Галактионович...

Рая разбудила всех ни свет ни заря. — Скорей, скорей, идемте ко мне! Да не копайтесь же вы так долго! —торопила она, пока мы наскоро одевались. Мы поспешили в инкубатории. Рая торжественно открыла дверцу инкубатора и выдвинула лоток, на котором в строгом порядке лежали крупные зеленоватые яйца. Среди них копо­шился темный комочек. Рая бережно взяла его в руки и показала нам. Это был только что вылупившийся гагачонок. Мы радостно приветство­вали появление на свет первого нашего питомца. Гагачонок был совсем такой же, как обычные домашние утята, только весь темненький, почти ...

На следующий день, как только с отливом вода ушла из заливчика, мы забрались в топкую грязь, заколотили в дно длинные сваи и прибили к ним поперечные брусья. Все хлопо­тали не покладая рук. Но, по правде говоря, всю наиболее от­ветственную часть работы делали двое: Иван Галактионович и Николаи. Они-то, собственно, и были настоящими строителями, а мы — только подсобной рабочей силой. Наконец деревянный остов вольеры был готов. Но в это время начался прилив, и вода стала заполнять заливчик. При­шлось обшивку вольеры проволочной сеткой отложить до сле­дующего дня. Очень дово...

Была уже вторая половина июня. Приближалась самая ин­тересная пора — вылупливание гагачат. Дружная весна и теп­лое, погожее лето предвещали, что выводки будут очень ран­ние. Когда мы открывали инкубатор, оттуда слышался приглу­шенный писк — это пищали еще не вылупившиеся птенцы. Пришло время позаботиться о будущем молодняке. Николаи собрал наш маленький коллектив. Он надумал по­строить в морском заливчике вольеру для гагачат. Этот залив­чик интересен тем, что во время отлива почти вся вода из него уходит. В это время нам и нужно было успеть соорудить ниж­...